На кого охотится наркополиция России?

​​А судьи кто? • #Оффлайн #Наркосудие #Россия • Большая часть заключённых по наркотическим статьям не являются работниками наркосферы — зачастую это покупатели, оказавшиеся не в том месте. Однако резонансные ситуации дают понять: правоохранительные органы в силах бороться с наркотрафиком. Почему на скамье подсудимых чаще оказываются потребители, а не дилеры — вопрос, на который мы попробовали ответить в новом материале. В ноябре прошлого года появились пугающие новости из Астрахани о массовом отравлении метадоном: пострадало 25 человек, трое скончалось. Вскоре правоохранительные органы объявили о задержании первых виновных — троих приезжих с ближнего зарубежья. После волны метадоновых отравлений местные правоохранители активизировались: они возбудили 39 уголовных дел и задержали 18 подозреваемых — все, по данным следствия, являлись наркокурьерами того самого магазина, поставлявшего вещество, от которого пострадали астраханцы. Перенесёмся в весну текущего года: 7 апреля в телеграм-канале представителя МВД появилось сообщение о байкере-наркокурьере, который застрелил одного полицейского и ранил второго при попытке задержания на оптовой закладке. План «Перехват» и «Сирена», вызов всего личного состава полиции Центрального Федерального Округа с выходных и отпусков, ориентировки на подозреваемого в мессенджерах и социальных сетях — и, несмотря на то, что стрелявший скрывался в лесу, планируя побег в соседнее государство, спустя 4 дня его задержали. Вновь обратим внимание на Астрахань: в мае текущего года в городе произошло ещё одно массовое отравление «неизвестным веществом». На этот раз пострадало 26 человек, 8 из которых скончались. Уже на следующий день после новостей о первых отравлениях был задержан наркокурьер, который сделал смертельно опасные закладки. 20-летнего кладмена задержали благодаря видео с камер наблюдения, которые помогли оперативно выявить подозреваемого. У этих историй на деле оказалось немало связующих моментов: так, например, каждая получила широкую огласку в СМИ, а после полиция в кратчайшие сроки задержала подозреваемых. На этом всё завершилось: как в случае с отравлениями, так и в случае со стрельбой оказались задержаны только низшие звенья наркоцепочки, исполнители «грязной» работы. Тем не менее, сотрудники правоохранительных органов показали, что в силах бороться с распространителями запрещённых веществ, быстро их выявлять и обезвреживать. 📌 По данным за 2022 год количество осужденных по ст. 228 составляло 57,5 тысяч человек. За тот же период по ст. 228.1, подразумевающей сбыт веществ, осудили втрое меньше людей — 18,6 тысяч. Почему, если полиция в силах расследовать подобные преступления, тюрьмы переполнены потребителями ПАВ, а не сбытчиками? Существует расхожее мнение о том, что полиция работает на показатели: есть задержанный — есть премия. Так, при поимке наркопотребителя нет никакой необходимости выполнять действия, которые не принесут гарантированного результата, и пытаться отследить дальнейшую цепочку — работа на показатель уже выполнена. Стоит учесть и тот момент, что, пытаясь пойти по цепочке наркораспространения вверх, правоохранители попадают в тупик: подобные операции крайне редко заходят дальше поимки кладменов и складов ввиду анонимности управленцев. По большому счёту нынешнее положение дел в борьбе с незаконным оборотом наркотиков — сизифов труд. Задержание наркокурьеров ни к чему не ведёт — на их место приходят новые люди. Облавы на наркопотребителей также не несут в себе смысла за исключением закрытия планов у сотрудников полиции. Попытки раскрыть цепочки наркотрафика и найти организаторов — дороги, трудоёмки и нерезультативны. Есть ли у современного общества шанс побороть незаконный наркотрафик? Вероятно, при изменении наркополитики, появлении эффективной профилактики среди населения, улучшении экономической ситуации и исправлении социальных векторов такое возможно. Случится ли это? Надежда умирает последней. • < • <